Выхожу один я...

ИД "Новый компаньон"

Реактор отдела культуры Юлия Баталина

В Перми впервые прошла лаборатория моноспектаклей «МОНОlab»

Легко любить классический балет. Или симфонии Бетховена в исполнении хорошего оркестра со звёздным дирижёром. Или спектакли столичного театра, например «Ленкома», где в ролях — сплошь знакомые по кино и телевидению лица. Или Рембрандта с Ван Гогом. Или нашумевший фильм какого-нибудь Ксавье Долана… Совсем другое дело — любовь к документальному кино, современной академической музыке, авангардной хореографии или актуальному искусству. К счастью, в Перми усилиями энтузиастов интерес к подобным видам искусства получил мощную и жизнеспособную прививку.

В последние годы к перечню видов искусства для продвинутой публики добавились моноспектакли. Вот уже шесть лет актриса Нина Соловей и театральный менеджер Сергей Баракин при поддержке Пермского отделения Союза театральных деятелей приучают пермяков к спектаклям, где на сцене — единственный актёр, один на один с публикой. Шесть фестивалей «МоноFest» — и в результате сложилось зрительское сообщество, готовое смотреть моноспектакли — и наслаждаться ими.

Поверив в свою публику, Нина Соловей и Сергей Баракин сделали очередной «МоноFest» «двухсерийным»: основной фестиваль пройдёт по традиции весной, а на минувшей неделе впервые состоялась лаборатория «МоноLab», в рамках которой было создано и представлено публике четыре эскиза моноспектаклей.

Возможно, к началу весеннего «Монофеста» они превратятся в полноценные конкурсные работы, однако уже сейчас публика активно заполняла зал Дома актёра и живо реагировала на увиденное. Все четыре эскиза представляли разные театральные форматы, став в совокупности манифестом возможностей моноспектакля как жанра.

Самой традиционной была первая постановка — она же и самая «сделанная», самая состоятельная с точки зрения возможности показа на публику. В эскизе спектакля «В.» (16+) по мотивам мемуаров Александра Вертинского объединили таланты два лауреата «Монофеста» — актёр Театра-Театра Альберт Макаров и режиссёр из Санкт-Петербурга, номинант «Золотой маски» Роман Каганович. Альберт Макаров известен как один из самых поющих актёров своего поющего театра; казалось бы, знай пой «под Вертинского»… Но нет: авторов спектакля интересует другое.

Начинается этюд с лёгкого шока: обнажённый человек стоит на столе спиной к зрителям и декламирует текст письма Вертинского к Молотову с просьбой разрешить ему вернуться на родину…

Постепенно актёр разводит руки, превращаясь в образ распятия, и этот образ абсолютно прозрачный: раздели, лишили всего, унизили; и вот герой готов принести себя в жертву и покориться любому режиму. Макаров произносит свой текст надтреснутым, слегка манерным голосом, не грассируя и вообще не пытаясь копировать Вертинского, но мастерски стилизуя речь великого шансонье. Если этот эскиз довести до состояния готового спектакля, может получиться очень сильная вещь.

Биография великого человека легла в основу и следующей работы — эскиза спектакля режиссёра Дмитрия Огородникова и актёра Сергея Толстикова «Моя жизнь» (16+) по воспоминаниям Марка Шагала. Зная Огородникова и Толстикова, можно предположить, что в режиссуре спектакля есть немалый вклад исполнителя. Это и необходимо, поскольку спектакль в изрядной мере импровизационный, что предполагает избранный авторами жанр: эскиз сделан в формате сторителлинга.

Вместе с Сергеем Толстиковым зрители блуждали по этажам Дома актёра, как по этажам жизни художника: начинали в родном Витебске, затем перемещались в Санкт-Петербург, Париж, снова Витебск, снова Париж… Актёр непринуждённо прерывал свой рассказ, предлагая зрителям устраиваться по­удобнее в импровизированных залах, и заставлял смущённо улыбаться девушек, к которым он обращался, словно к спутницам жизни Шагала.

Сергей Толстиков, несомненно, очень силён в этом жанре, да и не только в этом. Его тандем с Дмитрием Огородниковым, начавшийся ещё на актёрских капустниках и длящийся не первый год, достоин пристального внимания. Однако, если авторы эскиза намерены довести его до состояния готовой конкурсной работы «Монофеста», они должны продумать, так сказать, логистику: всё-таки перемещение зрительской массы между помещениями разной величины создаёт ряд проблем, что и продемонстрировал лабораторный показ.

Третий эскиз был кукольный: режиссёр Андрей Тетюрин замахнулся на Вильяма нашего Шекспира. Именно замахнулся и именно на нашего: вместе с актёром Даниилом Петровым он представил эскиз «Короля Лира» (16+), который для Пермского театра кукол — своего рода незавершённый гештальт: в своё время худрук Игорь Тернавский ставил «Лира» и сам играл главную роль, но от этой постановки осталось неоднозначное послевкусие, и вот Тетюрин и Петров одним небольшим эскизом дали этой теме мощную надежду на реализацию в кукольном театре.

Петров рассказывает историю Лира от лица Шута: он и играет на дудочке, и водит сложную марионетку (это, собственно, и есть Лир, герой шутовского рассказа), и чуть ли на шпагат не садится. С отменным вкусом Тетюрин справился с тонкой гранью между комическим и трагическим, талантливо решая лировскую драму в эстетике «предметного театра», когда незначительные вещи в руках мастера-кукольника обретают многозначительность. Доброжелательные лица дочерей-лицемерок превращаются в злобные, когда актёр меняет бумажные смайлики, прилеп­ленные скотчем на подошвы ботинок; а обычный платочек превращается то в трепетную Корделию, то в палатку, в которой король-изгнанник прячется в непогоду.

Весь спектакль идёт под музыку Бетховена: «Ода к радости» звучит, когда у героя всё хорошо, а когда всё плохо — понятно, начало Пятой симфонии. Тема Шута — «Сурок», мелодию которого Даниил Петров наигрывает на блок-флейте, безбожно перевирая, что, в общем, неизбежно: он же бродячий Шут, а не солист филармонии.

Даниил Петров — главное, наверное, открытие лаборатории. Публику он привёл в восторг: ему единственному аплодировали стоя. Вчерашний студент оказался перспективным артистом, которому по силам далеко не кукольные роли, но при этом он может ещё и куклами управлять!

Последний эскиз — пластический. «Аппиеву дорогу» (16+) на музыку вторых (медленных) частей фортепианных концертов Моцарта в хореографии Ксении Малининой показала танцовщица и перформер из Тюмени Александра Балецкая. Образ мучительного перемещения к заветной цели — сияющей ослепительными огнями двери в арьерсцене — дан чувственно и очень понятно. Пожалуй, даже слишком понятно. Главное впечатление от эскиза — фантастическая пластичность исполнительницы и их общая с хореографом увлечённость своим искусством.

В моноспектакле в центре действия — личность, так сам жанр предполагает. Недаром авторы эскизов активно обращались к биографиям великих людей! Этот тренд достойно завершился на закрытии лаборатории, где был показан спектакль-лауреат одного из прошлых «Монофестов» — «Клавдия Шульженко. О жизни и любви» (16+) в постановке Снежины Копровой и исполнении актрисы Театра актёрской песни (Санкт-Петербург) Юлии Асоргиной. Асоргина на Шульженко совершенно не похожа, но об этом забываешь сразу после начала спектакля. Текста в нём немного, зато много песен, которые актриса исполняет совершенно фантастически: вокал, дикция, стиль — всё на месте.

Актёрское мастерство — главная «фишка» моноспектакля. Здесь спецэффектами не прикроешься: раз уж ты один на один с публикой, изволь блистать.